Archi, 55 - 16 января 2013 02:08

Абыр-быр-быр.

Дело в том, что познакомился я с профессором всего месяц назад, когда он пришел к нам в офис по делу. День был скучный, работы никакой и посему мы, предварительно влив в себя пленительного счастья, самозабвенно предавались игре в покер. Приход профессора вызвал шок.

- Профессор Преображенский – представился он.

Я начал подумывать, а не плеснули ли в водку какой-нибудь наркотической дряни. Живой герой булгаковского романа у нас в офисе – это похлеще, чем просто водка, но профессор быстро ввёл нас в более глубокий ступор желанием присоединиться. А после работы, провожая его домой, я услышал от него пожелание постигнуть все нюансы карточной игры. Я не заядлый картёжник, но возможность бывать в обществе литературного героя и светила науки притягивала меня, как магнит. Так всё и началось.
...
Утром я проснулся в половине восьмого и, потянувшись так, что хрустнули кости вспомнил – сегодня же к профессору! Быстренько умывшись и перекусив бутербродами с кофе, я выбежал на улицу. Шел пушистый снег. Снежинки кружились и ласково падали на плечи. Люди, уткнувшись носами в шарфы, спешили на работу, а я не спешил. Решив насладиться погодой, а не нюхать пот и перегар в маршрутках, я пошёл к метро пешком. Зайдя в магазин за сигаретами, я долго стоял в ожидании. Сонные продавщицы вяло кружились по магазину, словно зимние мухи, натыкаясь на прилавки и неодобрительно посматривая на меня. За кассой никого не было. Постояв минут пять я плюнул и вышел на улицу, решив купить сигареты в ларьке.
Метро засосало меня в свой пищевод и, постучав колесами, отрыгнуло на станции «Дружбы Народов». Особняк профессора был на Печерске. Я прошёл пару кварталов и увидел толпу, кованую ограду и заснеженные ёлки, окружавшие высокий, красивый четырёхэтажный дом. На воротах красовалась табличка с золотыми буквами – «Профессор Ф.Ф. Преображенский».

Дверь открыла Зина. Я повесил на вешалку пальто и, вспомнив про персидские ковры, снял ботинки. Зина принесла мне тапочки.
- Спасибо Зинуля, Вы прекрасно выглядите.
Мило улыбнувшись, она сказала:
- Профессор уже ждёт вас. Он на третьём этаже.
Я поднялся по длинной лестнице с коврами. Профессор не любил лифты. На третьем этаже была столовая и кухня. Огромный зал столовой поражал воображение. Колонны, огромный камин и свечи. По стенам были развешаны портреты Сеченова, Павлова и других столпов науки. За огромным длинным столом, стоявшим посреди зала, сидели профессор, доктор Борменталь и Вениамин Карлович – какой-то там представитель от киевской медицины.
- Archi, итить его! Заходи – закричал профессор.
Я поздоровался со всеми и сел.
- Зина, подавай обед.
Начали накрывать на стол. Профессор стал гораздо суетливее.
-Доктор Борменталь, Вы, надеюсь пришли не с пустыми руками?
- Обижаете профессор. Я же московский студент, а не Шариков. Сказал Борменталь, доставая 4 пакета вина.
Карлович тоже принёс вино. Зато я отпарировал коньяком. Профессор потянулся к графину и налил водки.
- Пить надо уметь – сказал он. Надо знать, что пить, когда и что при этом говорить. Я уже убеждал вас в этом неоднократно.
Разлили по первой и выпили. Забросив первую рюмку шпротами, налили по второй. После второй все налегли на оливье. Зина подала на стол жареные ребрышки с картошкой. Я ел и смотрел на профессора. Он почти не изменился за это время. Даже стал как будто моложе. Задор чувствовался в каждом его жесте, глаза горели. Видимо опыты по омоложению он применял не только к пациентам.
- Киев уже не тот – начал профессор. Люди стали скучными и бестолковыми хамами.
- Вы не правы профессор. Они теперь резко изменились.
- А что вы понимаете под этой самой изменой? А я вам скажу что - никаких изменений в них нет. Вернее есть, но в другую сторону. Чем они отличаются от пролетариев той эпохи? Да ничем. Не о том я заботился. Я заботился о евгенике, об улучшении человеческого рода. А что мы видим? Что принёс им этот самый прогресс, я вас спрашиваю? Что? Власть? Деньги? Он принёс им нежелание трудиться, тупость и серость.
Профессор допил водку и мрачно произнёс:
- Но ещё есть шанс всё исправить. Зина, принеси голубушка водки.
- А не будет Вам профессор? Я конечно понимаю, что водка Ваша, но у нас же ещё операции сегодня.
- В таком состоянии голубчик, я работаю гораздо увереннее.
Профессор обнял Зину и, весело подмигнув, произнес:
- Эх, Зинуля, нам ли быть в печали?

Продолжение в каментах...

• 
• 
•