Alexandr, 70 - 17 марта 2008 17:55

Можете ли вы представить себе, что было бы, оставь наш автор своих героев в подвале? Хотите я скажу вам (да вы – умная, и сами уже догадались!). Они вернулись бы в подвал и стали жить вместе (медовый месяц и всё такое)… О возвращении к мужу Маргариты не может быть и речи – правда ведь? После того, что случилось… Понятно, что оставшиеся десять тысяч наши герои, привыкшие к розам и ресторанам, спустили бы по ветру очень быстро… Далее начинается самое интересное, о чём вы, конечно же не думали, а вот я – думал и сейчас скажу (сам – Мастер, имею право). Булгаковскому Мастеру пришлось бы зарабатывать деньги – или сидеть на шее у своей жены, которой (жене, а не шее), в контексте реалий тогдашней жизни, можно было бы устроиться либо уборщицей, либо посудомойкой… А ещё она могла бы устроиться прислугой в обеспеченную семью – со всеми вытекающими (там есть муж, а она - красивая женщина…)
. Итак, Мастер, как порядочный муж (знаю, знаю, что вас это выражение применительно к Мастеру уже покоробило), пошел бы на работу. Далее он оказался бы поставленным перед дилеммой: или работать на заводе (стружку сметать) или что-то писать. И очень быстро он понял бы, что платят деньги за совсем другие тексты, чем тем те, к которым лежит его душа… И оказался бы перед ещё одной дилеммой: начать писать то, за что платят – и тем самым перестать быть Мастером с большой буквы, или обречь себя и любимую женщину на полуголодное, нищенское существование. Это понимал как Воланд («Итак, человек, сочинивший историю Понтия Пилата, уходит в подвал, в намерении расположиться там у лампы и нищенствовать?»), так и булгаковский Мастер. Помните? – “Ты пропадешь со мной…” (что означает, что переставать Мастером даже и ради любимой женщины он не собирался). Да и какая любовь выдержит всё это? А ведь Маргарита – женщина, она ещё способна рожать детей (будем исходить из того, что не забеременела в своём первом браке она промыслительно – так как не имела настоящей любви, а не по каким-то своим физиологическим особенностям). И Мастер, как любящий муж, не смог бы ей в этом отказать…
. И вообще: нищенствовать (как человеку творческому, так и любому другому – в силу например, религиозных «заморочек») хорошо в одиночку; с женщиной это как-то не очень получается… Нищета имеет своим естественным дополнением одиночество, точно так же как и совместное проживание, основанное на взаимных чувствах, логически перетекает в создание полноценной (а, следовательно, и нуждающейся в материальном обеспечении), семьи…

. Женское сердце не может интегрировать в своё эмоциональное пространство два дивергентных типа любви – к мужу и ребенку одновременно. Одна из эмоций неизбежно окажется доминирующей – а другая рецессивной. Всё на свете, в конечном счете, имеет иерархическое строение – ну и душа туда же… Короче, всякая (нормальная) женщина, став матерью, понимает вдруг, что такое настоящая любовь и кого она ею любит… И за кого теперь она несет полную ответственность… И что тот прелестный маленький комочек нуждается в её любви, а ещё – в том, чтобы пить, есть, иметь чистые пеленки… А ещё эта женщина (в нашем случае – Маргарита) понимает, что одна она всё это ребенку обеспечить не может. И ещё наша героиня поймет, что тот, кто был виновником появления этого чуда на свет, тоже может поучаствовать во всём этом… А не сидеть над своими рукописями… А у него в это время, видите ли, вдохновение… Вот и появился пресловутый женский “пил”. Любовная лодка разбилась о быт, короче. И если вы, очаровательная читательница, мечтаете о Мастере (для чего-то вы залезли ведь в эту анкету, и теперь читаете этот занудный текст) и ребенке одновременно – то в результате получите эту картину, а не какую-либо другую. Нет на свете других картин. “Il n’est de bonheur que dans les voies communees…” Не удастся в этой жизни совместить и то, и другое! Всё равно придётся выбирать – быть кухаркой (трусы и сало) или Музой, как Гала у Дали… И читать самой первой свеженаписанный текст… И вышивать шапочку… И стирать пыль… И вдыхать аромат свежих роз… И наслаждаться той любовью, на которую способны в этой жизни одни только творческие люди – ибо они и к любви относятся творчески…
. Мы выяснили, что первое испытание, через которое проходит любовь, это секс (хотя мне трудно назвать просто сексом то, что происходит между двумя любящими по-настоящему людьми, когда они оказываются в постели). Теперь выяснилось и ещё одно, труднейшее - испытание совместной жизнью. Без комментариев...
. Потому-то Булгаков и оканчивает своё произведение этим мистическим пируэтом – который, конечно же, вполне простителен ему в контексте романа (тоже вполне мистического), но, однако, непростителен в смысле ужасающих последствий для русского читателя. Ибо все Мастера поголовно начали после этого мечтать о Маргаритах - наивно полагая при этом, что можно найти красивую, умную, бездетную, любящую творчество, а не детей (и, следовательно, необходимые условия для их существования) женщину - и всё это одновременно, а толпы романтичных девушек – встретить своего Мастера, не задумываясь вовсе о том, что их конструктивный союз возможен лишь в пространстве мистических романов наподобие рассматриваемого, но отнюдь не в контексте нашей с вами жизни, когда и платье хорошее на вечер хочется иметь… Да и отдохнуть неплохо куда-нибудь съездить… Но причем тут Мастер, спрошу я вас?

. При том, что человеческий дух всё обобщает. Он вырывает из контекста романа любовь как таковую – в её нереальной, очищенной от трусов и сала форме – и помещает в жизнь юной мечтательницы. Мол, любовь у меня будет, как у Маргариты, - а вот отдыхать я буду на Канарах, как жена банкира… И чтобы всё так красиво – отель, пляж, хоро

• 
• 
•