BloggeRR, 79 - 30 января 2009 20:05

[COLOR=darkblue][SIZE=+1][FONT=Geneva]
Пятьдесят тысяч заросших травой и кустами могил (и ни единой живой души - во всяком случае, в старой части кладбища, куда не попадешь без сопровождающего) уже сами по себе являют зрелище неуютное. Даже в дневное время здесь царит абсолютная, противоестественная тишина. Старые деревья так тесно сдвинули свои кроны, что уже в нескольких шагах от аллеи очертания надгробий тонут в полумраке. Идешь и физически ощущаешь на себе пристальный взгляд множества глаз.
В двадцатом веке Хайгейт обветшал и одичал. Когда сюда перестали ходить люди, здесь расплодились редкие для городской черты птицы, ежи, даже лисы. Ну, птички и ежики, это ладно, нестрашно, а вот на лисицах задержимся. Мне как японисту очень хорошо известно, что лисица - зверь непростой. По японски он называется "кицунэ" и вызывает у храбрых потомков самураев суеверный ужас. Всякому японцу известно, что кицунэ - это оборотень, который способен прикидываться человеком и выкидывать всякие кошмарные штуки. Он похож на европейского вервольфа, только гораздо хитрей и изощренней. Поэтому встреча с кладбищенской лисицей ничего хорошего не сулит. Особенно если это не обычное кладбище, а Хайгейт, где в свое время так увлекались эксгумациями.

[/FONT]
[/SIZE]
Григорий Шалвович Чхартишвили, Борис Акунин. Кладбищенские истории
[/COLOR]